БИОГРАФИЯ

Народная артистка СССР Елена Николаевна Гоголева родилась 25 апреля 1900 года в г. Москве в семье военного. Мать Гоголевой – провинциальная актриса. Окончив в 1916 году Александро-Мариинский институт, Гоголева поступила на драматическое отделение Музыкально-драматического училища Московского филармонического общества. В 1918 дебютировала на сцене Малого театра в роли Джессики («Венецианский купец») и была принята в труппу. Играла Софью («Горе от ума», 1922), Весну («Снегурочка», сезон 1922-23), Негину («Таланты и поклонники», 1922-23), Аксюшу («Лес»), Полину («Доходное место»). Уже в ранний период своего творчества Гоголева уделяла большое внимание культуре сценической речи, выразительности внешнего рисунка роли, стараясь раскрыть каждый сценический образ приемами яркой театральности. Стремясь к созданию образов волевых, сильных женщин, Гоголева исполнила роли Олены и Ларисы («Воевода» и «Бесприданница» Островского, 1922-23), Дуни («Холопы» Гнедича). В 1926 году в спектакле «Любовь Яровая» Гоголева воплотила яркий образ врага советской власти Пановой. Обличительными, сатирическими мотивами были проникнуты образы принцессы Эболи («Дон Карлос», 1932-33), леди Мильфорд («Коварство и любовью, 1936-37), Марины Мнишек («Борис Годунов», 1937), Лидии Чебоксаровой («Бешеные деньги», 1933), Глафиры («Волки и овцы», 1935), Коринкиной («Без вины виноватые», 1941), герцогини Мальборо («Стакан воды» Скриба). В 1941 году в спектакле «Варвары» Гоголева создала образ Надежды Монаховой. Среди лучших ролей актрисы также – Юдифь («Уриэль Акоста» Гуцкова, 1939). Основное место в репертуаре актрисы во второй половине 40-х гг. и в 50-е гг. заняли роли в пьесах советских драматургов: Лаврова («Великая сила» Ромашова, 1947), Горелова («За тех, кто в море!» Лавренева, 1947), Полозова («Московский характер» Софронова, 1948), Падолист («Крылья» Корнейчука, 1955) и др. В классической драматургии играла: Вышневскую («Доходное место», 1948), Кручинину (1951). В ролях леди Макбет (1955); миссис Кроули («Ярмарка тщеславия» Теккерея, 1958) нашла продолжение трагедийная и сатирическая устремленность искусства Гоголевой.

Последние роли Елены Николаевны: Мамуре («Мамуре» Ж. Сармана, 1978; спектакль был специально поставлен для Гоголевой режиссером Б.А. Львовым-Анохиным) и княжна Плавутина-Плавунцова («Холопы» П.П. Гнедича, 1987) – вошли в золотой фонд русского театрального искусства.

Одна из великих «старух» Малого театра. Выпускница Александро-Мариинского института благородных девиц, Елена Николаевна Гоголева до конца жизни оставалась эталоном стиля, безупречного вкуса (Лит.: Лозинская Л., Елена Николаевна Гоголева, М., 1949; Ежегодник Малого театра за 1953-1954 гг., M., 1956, с. 681 (III. Актеры Малого театра. Гоголева Е. Н.).

24 февраля 1961 года на грибоедовской сцене состоялась премьера спектакля «Остров Афродиты» А. Парниса в постановке Анатолия Випмана. В мае того же года в нем приняла участие Елена Гоголева, сыграв роль леди Паттерсон во время гастрольной поездки в Грузию.

Елену Гоголеву связывали теплые, дружеские отношения со многими деятелями грузинской культуры. Они завязались во время довольно частых визитов актрисы в Грузию. Приведем одну главу из книги воспоминаний Елены Гоголевой, посвященную ее дружбе с великой трагической актрисой Верико Анджапаридзе: 

«Сегодня, много лет спустя после смерти Марджанова, трудно полностью осмыслить все, что сделал, нет, вернее – совершил этот необычайно одаренный душой и талантом человек театра. Тогда, в годы сумбурных поисков и неизбежных «измов», он сумел сочетать ярчайшую театральность с абсолютным вкусом, театр щедрой режиссуры с подлинно актерским театром. Достаточно вспомнить имена актеров, воспитанных Марджановым: В. Анджапаридзе, Т. Чавчавадзе, У. Чхеидзе, А. Хорава, А. Васадзе, С. Закариадзе, П. Кобахидзе и другие. Имена эти – слава не только грузинского, но и всего советского театра. Тогда, на спектакле «Уриэль Акоста», я и увидела впервые Верико Анджапаридзе – и по сей день первую актрису Грузии – и Ушанги Чхеидзе, к сожалению, безвременно ушедшего от нас... Она играла Юдифь, он  – Акосту.

С Верико мы были почти однолетки. Роль Юдифи я знала по игранным ранее «халтурам».

Верико была удивительна. Тоненькая как тростиночка, пластичная во внешнем рисунке роли, глубокая и темпераментная по своему дарованию. Не могу забыть ее одетую во все белое фигуру, когда она слушает проклятие раввина. Она сгибалась, как сломанный цветок, почти доставая головой пол, и вдруг резко выпрямлялась и страстно, одушевленная гневным протестом, кидала фразу: «Ты лжешь, раввин!» До сих пор стоит у меня перед глазами эта сцена, до сих пор звучит в моих ушах низкий, красивый голос Верико. Я завидовала ей, потому что сама мечтала играть Юдифь, завидовала – и наслаждалась ее игрой, завидовала – и была потрясена ею, завидовала – и обожала.

Это была моя первая встреча с Верико Анджапаридзе. Мы не были с ней знакомы. Тем не менее я не могла забыть ее и, зная, что в Тбилиси она в это время играет примерно «мои» роли, постоянно за ней следила...

Спустя годы она приехала в Москву и давала в Доме актера свой творческий вечер. Для меня это было событием необычайным. Верико играла «Деревья умирают стоя» Касоны – роль, которую мне хотелось сыграть в Малом театре. Но по каким-то соображениям наша труппа пьесу отвергла. Играла Верико и отрывок из «Дамы с камелиями» и – самое интересное для меня – сцены из «Макбета». И прежде всего сцену, которая никак не получалась у меня в театре, – леди Макбет читает письмо о том, что Дункан приедет к ним и останется на ночь. Верико проявила такой темперамент, так задыхалась от безумной радости, видя возможность захватить корону, что игра производила потрясающее, прямо-таки завораживающее впечатление. И я не стыдилась учиться у Верико. А вот сцену сумасшествия, как мне казалось, я правильнее.

То, что мы играли одни и те же роли, нас очень сближало. И когда не так давно грузинское телевидение предложило нам сделать совместную передачу – своеобразную творческую и человеческую встречу на экране, – я с радостью согласилась. Это была интересная перекличка...

Вообще Грузию я люблю очень давно. Природа республики, ее культура, ее великие актеры... Верико же была близка мне еще и тем, что являлась любимицей и ученицей обожаемого мною Марджанова... И по сей день я чувствую родство наших душ. Мы никогда не обменивались длинными посланиями. Но я бережно храню маленькие открыточки от Верико.

И наша дружба настолько дорога мне, что свою последнюю роль, Мамуре в одноименной пьесе Ж. Сармана, которую я необычайно люблю и берегу, как «скупой Рыцарь», я желала бы видеть и в исполнении Верико. Написала я ей об этом длинное, пожалуй, даже чересчур длинное письмо. Думаю, что тот период простоя, который, увы, неизбежно бывает у артистов и который переживает сегодня Верико, сможет закончиться исполнением роли Мамуре. Эта роль даст возможность вновь засверкать ее царственному, великому трагическому таланту.

Наша дружба, скорее заочная и не такая уж щедрая на встречи, основана на ощущении взаимного понимания. И это мне всегда очень дорого. Верико больше, чем мне, повезло с ролями. Правда, и она не сыграла Настасью Филипповну. Это моя мечта. Но я думаю, что она могла быть и мечтою Верико». (Гоголева Е.Н. На сцене и в жизни. М.: Искусство, 1985).