БИОГРАФИЯ

  Народный артист СССР Роберт Робертович Стуруа родился 31 июля 1938 года в г. Тбилиси. С 1956 по 1961 гг. учился на режиссерском факультете Тбилисского театрального института им. Ш. Руставели. Ученик Михаила Ивановича Туманишвили. С 1962 года Роберт Стуруа работает в Тбилисском театре имени Ш. Руставели.

  Первый настоящий успех молодому режиссеру принес поставленный в 1965 году спектакль «Сейлемский процесс» по пьесе А. Миллера «Суровое испытание».

  В 1970-е годы появляется понятие «Театр Роберта Стуруа». В «Кваркаре» П. Какабадзе режиссер вставляет сцену из «Карьеры Артуро Уи» Б. Брехта. Начинается «брехтовский» период в его творчестве, «период тотального моделирования» действительности. Образ-маска, возникшая впервые в этом спектакле, была воплощена Рамазом Чхиквадзе. С этим артистом Стуруа сделал два своих блистательных спектакля: «Ричард III» У. Шекспира (1979) и «Кавказский меловой круг» Б. Брехта (1975), которые принесли ему мировую известность.

  В 1979 году Стуруа становится главным режиссером Театра им. Ш. Руставели, в 1980-м – его художественным руководителем.

  С конца 1990-х годов режиссер много работает в России – в театрах   «Сатирикон» и «Et Ceterа».

  Ставит также спектакли в Дюссельдорфе, Саарбрюккене, Афинах, Буэнос-Айресе, Лондоне, Болонье, Хельсинки, Стамбуле, Тель-Авиве, Софии, Киеве, Анкаре, Иерусалиме. Осуществил множество постановок пьес У. Шекспира, Софокла, Мольера, Чехова, Брехта, Островского. В последние годы режиссер особенно часто обращается к произведениям грузинских классиков и современных авторов, стараясь через них показать и проанализировать процессы, происходящие в его стране.

  После увольнения по политическим мотивам с поста художественного руководителя театра Руставели в 2011 году Роберт Стуруа получил приглашение в московский театр «Et Cetera», главным режиссером которого является и в настоящее время. Позднее Роберт Робертович возвращается в театр Руставели в качестве художественного руководителя.  

  В июне 2013 года Стуруа открыл в Тбилиси собственный театр «Фабрика». Первой премьерой на новой площадке стал спектакль «Мария Каллас. Урок» по пьесе Терренса Макнелли «Мастер-класс».

 В 1961 году Роберт Стуруа поставил на сцене Тбилисского государственного русского драматического театра им. А.С. Грибоедова свой дипломный спектакль «Сокровище» Д. Пристли.

  «Сокровище» по пьесе Дж.Пристли – мой первый профессиональный спектакль. И я неоднократно говорил, что получил крещение в Грибоедовском театре. Худруком тогда был А.Рубин, а директором – П.Мургулия, впоследствии ставший директором театра Руставели. Авраам Исаакович меня полюбил, мы часто встречались, беседовали, я многому у него научился. У Рубина была огромная библиотека, и он часто одалживал мне книги.

  Я выбрал не самую удачную пьесу Пристли, т.к. она детективна по содержанию. Но посоветовавшись с моим педагогом Михаилом Туманишвили, мы решили, что уже нет времени выбирать. И я начал ставить «Сокровище». У меня был замечательный состав – Анатолий Смиранин, один из больших артистов, Валентина Семина, с которой я очень подружился, Игорь Злобин. Я боюсь кого-то забыть...  Знаете, я даже специально забываю свои спектакли, чтобы не наслаждаться какими-то былыми достижениями. Художником была Ирина Штенберг, замечательный художник и замечательная женщина. Я, как неопытный режиссер, предложил очень примитивное сценическое решение, но она  деликатно постаралась его сгладить. Если вы помните сюжет пьесы, действие происходит на тропическом острове. Аристократ обнаружил в своем старом доме карту далекого необитаемого острова, на которой было указано место зарытого клада с драгоценностями. Для того чтобы добраться до острова, он вынужден был найти себе помощников и компаньона, способного оплатить это предприятие. И вот, наконец, клад найден. Дело остается за малым – поделить сокровища! И тут-то разгораются нешуточные страсти. Я предложил оформить элементы декорации в виде больших золотых монет, что было очень примитивно, конечно. Через несколько месяцев я понял, насколько иллюстративным получилось решение. Но, несмотря ни на что, мы все получили большое удовольствие от работы. Я думаю, что грибоедовцы были снисходительны ко мне. Вообще, когда в театр приходит молодой режиссер, его любят, а вот к следующей его работе относятся уже чуть ли не вражески.

 Но вот что самое интересное. Когда я должен был прочесть «инаугурационную» речь, рассказать о замысле спектакля, все собрались в зале, а в последних рядах сидели две симпатичные девушки, актрисы, которые, видимо, надеялись, что в спектакле будет какая-то массовка. Я долго готовился к речи, поскольку Михаил Иванович нас учил, насколько важно, чтобы режиссер на первой репетиции раскрыл актерам замысел, рассказал о том, куда направлена пьеса по мысли и т.д. И когда я начал говорить свою речь, то заметил, что люди немного задремали, причем в первых рядах. Я понял, что надо закругляться, закончил и с надеждой обратился к залу: «Будут ли у кого-то вопросы?» Повисло неприятное  молчание, и тут одна из девушек с последнего ряда подняла руку. Я с надеждой на нее посмотрел. Она встала и спросила: «Простите, пожалуйста, скажите, как вас вернее называть – Роберт Робертович или Ро(а)берт Ро(а)бертович?» Я понял, что провалился на первой же репетиции. Но все-таки об этом спектакле у меня остались только хорошие воспоминания. Собрался мощный, по-настоящему звездный состав. А Анатолия Смиранина я считаю представителем той большой русской театральной школы, которая фактически ушла вместе с ним. Тогда мне его стиль казался немножко наигранным, таким, знаете,  театральным, но потом я понял, какая эта была необыкновенная школа. И когда спустя годы я об этом сказал Г.Товстоногову, он абсолютно серьезно ответил: это был великий артист. Кстати, Георгий Товстоногов тоже ведь начинал в Грибоедовском театре» (Р. Стуруа. «Сокровище» Грибоедовского театра». «Русский театр в Грузии 170», Тбилиси, 2015, с. 463).