БИОГРАФИЯ

 Заслуженный деятель искусств Грузинской ССР Ираклий Ильич Гамрекели родился 5 (17) мая 1894 года в городе Гори. 
 В 1921 г. создал серию акварельных рисунков-иллюстраций к «Саломее» О. Уайльда, после чего был приглашен режиссером К. Марджанишвили (Марджанов) для постановки «Саломеи» в Тифлисском «Новом театре». В 1922 г. в Тбилисском государственном театре им. Ш. Руставели Марджанишвили поставил в оформлении Гамрекели спектакль «Фуэнте Овехуна» Лопе де Вега, который положил начало обновлению грузинского театра. После этого спектакля Гамрекели был назначен главным художником театра. Стремление к монументальности в синтезе с романтичностью, умение воссоздать национальный колорит, чувство цвета, тонкий вкус, знание техники сцены во многом определили своеобразие театра Руставели. С К. Марджанишвили и С. Ахметели Гамрекели оформил более пятидесяти спектаклей: «Гамлет» и «Отелло» У. Шекспира; «Разлом» Б. Лавренева; «Анзор» и «Арсен» С. Шаншиашвили; «Тетнульд» Ш. Дадиани; «Разбойники» Ф. Шиллера; «Невеста из афиши» К. Гольдони.
 Гамрекели оформил ряд спектаклей в Тбилисском театре оперы и балета им. 3. Палиашвили, создал эмоциональные и красочные декорации к опере «Абесалом и Этери» 3. Палиашвили (в Москве опера была представлена во время декады грузинского искусства в 1937 году), к первому грузинскому балету «Сердце гор» А. Баланчивадзе.

 В начале 30-х годов был заявлен на афише как один из художников вновь созданного Тифлисского государственного русского театра – наряду с Ладо Гудиашвили, Ильей Шлепяновым и В.В. Робергом. Оформил спектакли «Миллион Антониев» Г. Градова, В. Орлова в постановке В. Брагина, «Князь Мстислав Удалой» И. Прута в постановке В. Карпова.
Работал также в театрах Москвы, Ленинграда, Киева, Саратова, Баку. Интересная история связана с неосуществленной постановкой «Мистерии-буфф» Владимира Маяковского.

«В сезоне 1923/24 года «Мистерия-Буфф» намечалась к постановке в двух театрах Тбилиси – Государственном юношеском театре (игравшем на русском языке) и Государственном театре Грузии имени Руставели. В Государственном юношеском театре пьеса должна была итти в новой редакции, скомпонованной из обеих редакций Маяковского. Пытались кое-где включить в пьесу «couleur locale»; так, кроме замены в тексте московских «Сухаревки» и «Смоленского рынка», тбилисскими «Дезертиркой» и «Солдатским рынком» в число действующих лиц (в среду «чистых») вводились представители национальностей Закавказья. Спектакль, премьера которого намечалась на конец февраля 1924 года (уже была выпущена предварительная афиша), не был осуществлен из-за отсутствия средств. Государственный театр Грузии имени Руставели предполагал осуществить «Мистерию-буфф» в постановке Котэ Марджанишвили (К.А. Марджанова), бывшего в то время художественным руководителем этого театра, и в конструктивном оформлении художника Ираклия Гамрекели, который сделал проекты оформления также и для спектакля Юношеского театра.

Летом 1923 года начало перевода пьесы на грузинский язык было напечатано в одном из тбилисских журналов, и «Мистерия-Буфф» была включена в репертуарный план театра им. Руставели. Но более конкретно вопрос о постановке «Мистерии-Буфф» был поставлен через год. В репетиционном дневнике театра им. Руставели записано: «1 августа 1924 года. Манглис. Общее собрание труппы театра им. Руставели. Во вступительном слове художественный руководитель Котэ Марджанишвили приветствует артистов и знакомит их с предстоящей в новом сезоне работой. Открыть сезон предполагается «Мистерией-буфф», которая будет поставлена под открытым небом». Как сообщает И.И. Гамрекели, «постановка была продумана им (К. Марджанишвили) до мельчайших подробностей. Замысел ее был грандиозен. По первому варианту Марджанишвили хотел поставить «Мистерию-буфф» на горе Давида, на плато, за верхней станцией фуникулера ... Но в дальнейшем он убедился, что на верхнем плато фуникулера постановку очень трудно осуществить, ибо поднять на такую высоту громадные декорации и устроить места для зрителей будет очень сложно.

Однако Марджанишвили не хотел отступать от своего плана — постановки «Мистерии-буфф» на открытом воздухе. Больше того, он хотел, чтобы эту постановку видело все население Тбилиси. Тогда он решил поставить пьесу на самой горе, у нижней станции фуникулера». По замыслу К.А. Марджанишвили зрители должны были разместиться в расселине горы, лицом к городу, с тем, чтобы действие развертывалось на площадке около станции-фуникулера. Исходя из характера массового действа, постановщик предполагал уделить большое внимание пантомиме; текст должен был подаваться посредством рупоров. К основным исполнителям-артистам театра им. Руставели – было намечено присоединить в массовых сценах участников тбилисских клубных драматических кружков. В систему конструкции, поднятой на довольно высокий постамент, входили несколько лестниц и площадок, каркас полусферы, проекционный экран и др. Общая высота конструкции должна была доходить до 25 метров. В.В. Маяковский, приехав в Тбилиси в августе 1924 года, ознакомился с планом постановки:

«Маяковский, – говорит далее И.И. Гамрекели, – очень увлекся идеей постановки его «Мистерии-буфф» на открытом воздухе, подробно расспрашивал меня о макетах, интересовался сметой (...план постановки был разработан до мельчайших подробностей, и даже составлена была точная смета)».

Это представление должно было явиться первым в Грузии массовым зрелищем такого типа; однако его не удалось осуществить вследствие больших затрат, которых оно потребовало. Один из режиссеров, работавших в тбилисском Художественно-революционном театре в период, когда там готовились показать «Мистерию-буфф», поставил ее в Туле силами драмкружка Военной оружейно-технической школы. Квалифицированный культурный состав курсантов-кружковцев и длительная подготовка спектакля (три месяца) позволили тщательно подготовить постановку. Желая приблизиться к простоте выразительных средств Маяковского, режиссер избегал усложнения театральных форм. Яркие декорации были написаны художником-курсантом. По предложению комитета РКП(б), драмкружок играл «Мистерию-буфф» для партийной конференции; перед спектаклем комиссар школы произнес вступительное слово о Маяковском. Пьеса прошла раз двадцать; играли ее по всем клубам, и она вызывала большие споры среди участников самодеятельных театральных коллективов. В годы становления советского театра особую роль сыграла революционная драматургия В. Маяковского. Поэт считал, что театр – это не отражающее зеркало, а увеличивающее стекло. В нем, как в фокусе должны концентрироваться прогрессивные силы истории, сметающие со своего пути обломки старого мира. В те годы Маяковский так определил свои задачи в театре:

«Театр забыл, что он зрелище. Мы не знаем, как это зрелище использовать для нашей агитации. Попытка вернуть театру зрелищность, попытка сделать подмостки трибуной – в этом суть моей театральной работы».

(Театр в эпоху коструктивизма. http://www.raruss.ru/soviet-constructivism/3952-constructivism-theater.html)